Климат в России теплеет в два раза быстрее, чем в мире. Как это отразится на нашей жизни и экономике
Почему наша страна теплеет в 2,5 раза быстрее, чем в среднем этот процесс идет на планете, «Российской газете» рассказали сотрудники отдела динамической метеорологии и климатологии Главной геофизической обсерватории имени А.И. Воейкова Андрей Киселев и Елена Акентьева. Также речь шла о том, почему нельзя спрогнозировать в начале года лесные пожары летом и наводнения весной.
Андрей Александрович, на какой период можно дать прогноз по изменению климата?
Андрей Киселев: Для климатологии характерным промежутком времени является десятилетие.
Как раз началось новое десятилетие. Чего от него ждать и как адаптировать к этому экономику?
Андрей Киселев: Адаптация — действительно очень важна. В Парижском соглашении по климату 2015 года впервые указано, что нужно не только бороться с нежелательными изменениями климата, но и адаптироваться к ним. Этот документ признает, что быстро проблему решить нельзя. И универсального совета нет. Ведь изменения, происходящие даже в масштабах нашей страны — в Краснодарском крае и на Ямале, — сильно отличаются.
Две трети территории России, напомню, находится в зоне вечной мерзлоты. Глобальное потепление — только одно из явлений, на которое сейчас публично обращают внимание. Но одновременно происходят и другие трансформации: меняется режим осадков, циркуляции — воздуха в атмосфере и вод в океане.
Все это приводит к изменению погоды. Но если говорить именно о глобальном потеплении, то наша страна теплеет примерно в 2,5 раза быстрее, чем в среднем этот процесс идет на планете.
Всплески холода и тепла могут стать более резкими. И продолжит расти число всевозможных явлений, связанных с природными катастрофами
Почему? У нас же плотность населения меньше, антропогенная нагрузка тоже.
Андрей Киселев: Посмотрите на карту мира: вода занимает 71 процент поверхности нашей планеты, суша — 29. А мы живем в единственном поясе, в котором площадь суши значительно превосходит площадь водной поверхности. Океан — огромный аккумулятор тепла.
Океан — огромный аккумулятор тепла, поэтому он может нивелировать влияние изменяющихся условий. У суши теплоемкость совершенно другая, да к тому же сказывается рельеф.
Территория нашей страны — достаточно плоская, поэтому из-за вторжения арктических масс мы получаем сильные похолодания летом, которые могут смениться жарой и засухой. Это не выходит за рамки теории, потому что средняя температура за год сохраняется, чтобы ни происходило. Однако всплески холода и тепла могут становиться более резкими.
Значит, стоит ждать и рост природных катаклизмов?
Андрей Киселев: По статистике Росгидромета, с 2000 года число так называемых опасных гидрометеорологических явлений на территории России выросло более чем в два раза. Речь идет исключительно о тех случаях, которые нанесли некий ущерб — людям или экономике.
Мировой подобной статистики нет. Однако есть данные страховых агентств, по которым за последние 30-40 лет число всевозможных неблагоприятных явлений и катаклизмов — погодных и природных — выросло примерно в три раза.
Основной вклад в этот рост составляли как раз всевозможные ветровые явления — штормы, смерчи, ураганы, торнадо — и аномалии режима увлажнения: осадки и засухи. И это будет продолжаться. Нет оснований думать, что по мановению волшебной палочки все прекратится. Какие бы гениальные решения ни были бы приняты и как бы идеально они ни были исполнены, в ближайшие годы мы не почувствуем результата.
Но эти решения в принципе существуют? Например, западный тренд на углеродную нейтральность — это выход?
Андрей Киселев: Это выход, однако неоднозначный. Возьмем, например, Германию, которая присоединилась к обязательствам стать углеродно-нейтральной к 2050 году. Она отказалась от ядерной энергетики. А когда оказалось, что энергии не хватает, пришлось расконсервировать угольные шахты — самый «грязный» источник энергии.
Альтернатива — возобновляемые источники. Но! Чтобы построить ветрогенераторы, необходимо добыть металл, перевезти его на обогатительный комбинат, обработать, затем отправить на завод по производству необходимых механизмов и, наконец, доставить туда, где они будут работать. Все это требует затрат энергии. Хотя производство альтернативной энергетики считается одним из основных способов борьбы с глобальным потеплением.
И чего нам ждать? Можете дать прогноз?
Андрей Киселев: По рекомендации Всемирной метеорологической организации в основе анализа лежит 30-летний период, с которым принято сравнивать изменения климата. То есть климатология дает не прогноз, а своего рода тренд — что будет происходить. Но что будет точно происходить в 2020 году — предсказать практически невозможно. Нельзя сказать, что осенние наводнения снова придут, например, на Северо-Запад, но и то, что не придут, тоже нельзя. В среднем за десятилетие в этом регионе объем осадков вырос на 2,2 процента. Вероятно, этот год будет снова отмечен повышением среднегодовой температуры.
Кто в зоне катастроф
Чем-то конкретно могут климатологи помочь нам справиться с изменениями климата?
Андрей Киселев: В нашей обсерватории вычисляют индекс, который учитывает, с одной стороны, число неблагоприятных катастрофических явлений, их частоту и силу, но одновременно — учитывает то, что происходит в регионе: численность населения, развитие инфраструктуры и транспорта. Шкала — от нуля до единицы, индекс рассчитан для всех регионов России.
Любое строительство сегодня нужно вести с оглядкой на изменение климата. Надежность дорог, зданий, трубопроводов будет обходиться дороже
Максимальные значения индекса погодно-климатического риска для экономики регионов характерны для Москвы, Санкт-Петербурга, Московской области, Краснодарского края, Ростовской и Самарской областей. Они являются наиболее густонаселенными и экономически развитыми территориями, в которых при этом отмечается и значительное число опасных и неблагоприятных метеорологических явлений.
Вес климатической составляющей риска особенно велик в Краснодарском крае. К территориям с большими погодно-климатическими рисками относятся также регионы, расположенные в Поволжье и Южном Урале, а также Новосибирская и Кемеровская области. Меньшие значения индекса погодно-климатического риска отмечаются на севере и северо-востоке.
Понятно, вы даете сигнал — будьте бдительны.
Елена Акентьева: Конечно, ведь когда строились северные города, никто не предполагал, что из-за глобального потепления вечная мерзлота начнет деградировать. И чтобы создавать надежную инфраструктуру на арктическом побережье, необходимо учитывать наблюдаемое и ожидаемое в будущем изменение глубины протаивания многолетней мерзлоты.
Особенно это актуально для линейных сооружений — трубопроводов, автомобильных и железных дорог. В общем, в обозримом будущем надежное строительство будет обходиться дороже.
Как к этому можно приспособиться?
Елена Акентьева: На базе обсерватории создан Климатический центр Росгидромета. Он разрабатывает методы получения специализированной климатической информации, в которой нуждается техническая сфера экономики: строительство, транспорт, энергетика.
Например, приходится размышлять, что выгоднее уменьшить толщину стен и при наступлении редких, но все же возможных сильных холодов топить интенсивнее? Или сэкономить на топливе за счет улучшения теплозащиты зданий? Такие задачи, должны совместно решать климатологи, строители и экономисты.
Сейчас мы занимаемся оценками воздействия климатических изменений на системы водоотведения Петербурга в рамках совместного проекта с Финляндией. Анализируем большой массив характеристик, прежде всего осадков.
Поскольку их количество выросло, то должен измениться и диаметр труб, и объем коллекторов. Изменение климата влияет даже на системы биохимической очистки, потому что при изменении температуры воды меняется и активность различных групп бактерий.
