Посетив прошедший в Москве саммит Евразийского экономического союза, в котором сейчас как раз председательствует Ереван, армянский премьер Никол Пашинян отказался участвовать в параде Победы 9 мая. По мнению специалиста по постсоветскому пространству Кирилла Кривошеева, это серьезная заявка на определение новых границ в отношениях двух стран. Военно-политический союз фактически остался в прошлом, и теперь разговор с Арменией будет строиться так, как он строится с Азербайджаном. Во всяком случае, это то, чего добивается Пашинян.
Военно-экономический визит
Пятая инаугурация Владимира Путина, по словам помощника российского президента Юрия Ушакова, носила «внутригосударственный характер», и вместо лидеров на нее приглашались аккредитованные в Москве послы. Отсутствие Никола Пашиняна там, где ему и не положено быть, должно было остаться незамеченным, но получилось иначе. Прямо накануне инаугурации журналисты поинтересовались у спикера армянского парламента Алена Симоняна, посетит ли церемонию премьер Пашинян — и получили отрицательный ответ. На контрасте с прошлогодней инаугурацией президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, где Пашинян был, это и правда казалось значимой новостью.
Совсем другое дело — парад 9 мая, на котором в Кремле хотят видеть как можно больше иностранных лидеров. В этом году на высшем уровне было представлено девять стран: Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Гвинея-Бисау, Куба и Лаос. Те из них, кто входит в ЕАЭС — Белоруссия, Казахстан, Кыргызстан в качестве членов, а также Узбекистан и Куба в качестве наблюдателей — накануне парада присутствовали еще и на саммите ЕАЭС. Был там и Пашинян, причем на правах лидера страны-председателя.
А вот на параде армянский премьер присутствовать отказался, причем достаточно демонстративно.
«Я в прошлом году участвовал в мероприятии 9 мая. Не думаю, что каждый год должен участвовать. Я не помню подобной практики, чтобы руководитель Армении каждый год участвовал в этом мероприятии», — объяснил он журналистам, хотя мог бы просто сослаться на занятость или острую ситуацию на родине — что было бы чистой правдой.
Явное нежелание Пашиняна делать дипломатические реверансы ощущалось даже на открытой, протокольной части разговора с Путиным. В то время как российский лидер произнес длинную речь с перечислением успехов (в основном экономических) в армяно-российских отношениях, армянский премьер был довольно холоден.
«В последний раз мы встретились в декабре прошлого года, — напомнил он. — С тех пор, конечно, накопились вопросы, которые нужно обсудить. Конечно, экономический блок мы уже обсудили во время заседания Совета. И сейчас надеюсь и уверен, что обсудим важные вопросы двусторонних отношений, региональные вопросы».
Итогом разговора стало маленькое, но все же сокращение военного присутствия Москвы в регионе — уже второе за месяц. Если 17 апреля Россия по настоянию Азербайджана начала вывод миротворцев из Карабаха, то теперь Пашинян договорился с Путиным о выводе российских пограничников из ереванского аэропорта Звартноц и приграничных с Азербайджаном областей. Изначально об этом заявил провластный армянский депутат Айк Конджирян, но затем это подтвердил пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков.
По сути, это приведение ситуации на земле к букве договора между Москвой и Ереваном 1992 года, в котором нет ни слова об аэропорте Звартноц, где российские пограничники, тем не менее, присутствовали задолго до 2020 года. Это обстоятельство беспокоило армянских прозападных активистов: получалось, что сотрудники ФСБ имели доступ к личным данным граждан Армении. Однако до прихода Пашиняна к власти Служба национальной безопасности Армении не видела в этом нарушения договора. Теперь то же ведомство, но под другим руководством признало присутствие российских пограничников в аэропорту проблемой.
Привилегии без обязательств
Дополнительным ударом стало решение Еревана приостановить финансирование Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — военного блока с участием России, который разочаровал Ереван отсутствием реакции на приграничные обострения в мае 2021-го и сентябре 2022 года. Официальных комментариев Москвы не последовало, на новость отозвался лишь анонимный источник ТАСС: «Мы в курсе. Но Армения остается государством — членом ОДКБ».
С визитом Пашиняна на саммит ЕАЭС эта «не новость» совпала вряд ли случайно. Армения дает понять, что не имеет претензий к экономическим структурам во главе с Москвой, но намерена пересмотреть все связанное с безопасностью и внешней политикой. «Я давно говорил, что Армения в вопросе Украины не является союзницей России. И это наша искренняя позиция. Нам очень больно, что мы не можем повлиять на эту ситуацию. Украинский народ — дружественный нам народ», — говорил Пашинян на февральской встрече с армянской диаспорой в Мюнхене. И если вспомнить, что президент Азербайджана Ильхам Алиев выражал поддержку Украине куда более явно, это даже не выглядит какой-то особой дерзостью — обычная логика: «Если можно им — то можно и нам».
При этом, даже говоря о ЕАЭС, Пашинян то и дело указывает на недопустимость политизации этого объединения.
«Понятно, что нормативная база ЕАЭС продолжает формироваться и этот процесс далек от завершения. Важно, что она формируется в рамках экономической логики. Только на основе уважительного отношения к интересам стран-партнеров и поиска конструктивных решений, отвечающих интересам каждого государства-члена, мы сможем сохранить эффективность функционирования ЕАЭС», — повторил он, приехав в Москву.
Здесь всплывает резонный вопрос: позволят ли Армении получать экономические преимущества от сотрудничества с Россией, отвергая все то, ради чего Кремль и задумывал «евразийство» — политическое и военное влияние? Самый правильный ответ, по всей видимости: «До поры до времени — да».
В обходе санкций Армения, конечно, играет не такую важную роль, как Турция, Индия или Казахстан. Тем не менее она взяла на себя весьма важную отрасль — золото и алмазы. Это окно российский бизнес прощупал примерно с середины 2022 года: драгоценные металлы и камни уходят в Армению, где еще с советского времени сохранились заводы по переработке, а затем готовый продукт отправляется в ОАЭ и Гонконг. Эта нехитрая схема оказалась настолько привлекательной, что заняла около трети от общего объема армянского экспорта. Российское золото и бриллианты идут в те же страны и напрямую, но включение в схему Армении, по всей видимости, помогает сделать эту схему надежнее.
Поэтому любые попытки наказать Армению за нелояльность так или иначе ударят и по России. И дело не только в риске лишиться одного из путей обхода санкций. Прямое экономическое давление, например повышение тарифов на газ или усложнение денежных переводов, лишь разрушит и без того небольшую базу поддержки России в армянском обществе. Поэтому чуть ли не единственное, что может делать Москва, — это предоставлять информационную площадку противникам Пашиняна и поддерживать в части армянского общества убежденность, что при другой власти национальной трагедии можно было избежать.
Тем временем объективный процесс, который сейчас идет на постсоветском пространстве — это переход к более прагматичной и суверенной внешней политике. И теперь он распространяется не только на самых сильных игроков вроде Азербайджана, Узбекистана или Казахстана, но и на тех, кто раньше казался абсолютным сателлитом России. Армения пользуется этим окном возможностей, пока оно остается открытым.
