В онлайн-прокат вышла уникальная картина «Годовщина революции» Дзиги Вертова. Это не только дебют выдающегося режиссера и триумф архивистов, но и потрясающая возможность увидеть историю так близко, как почти никогда не подбиралась кинокамера.
Когда Дзига Вертов пришел работать в только что организованный советской властью Московский кинокомитет, ему было всего 22 года. За какие-то полгода службы в делопроизводственном отделе он уже начинает монтировать выпуски агитационного киножурнала «Кинонеделя», а затем приступает (по задаче правительства) к монтажу юбилейной «Годовщины революции». В кинокомитете на тот момент царил настоящий хаос: операторы и режиссеры почти все время проводили в командировках на агитпоездах, пущенных по стране, объятой Гражданской войной. Богатые и трагические события, происходящие ежедневно, требовали от хроникеров практически невозможного, в особенности, если учитывать сколь тяжелым и технически несовершенным было их оборудование. Не все пленки, отснятые в этих проездах, доходили до Москвы, а те, что каким-то чудом добирались, из-за довольно слабой атрибуции и общей неорганизованности работы, терялись среди остальных. Поэтому в киножурнал «Кинонеделя» в основном попадали съемки партийных лидеров и столичных митингов.
Перед Вертовым стояла весьма непростая задача, а для человека, никогда прежде не работавшего с пленками, и вовсе невыполнимая. Нужно было в короткий срок из целый кипы отснятых и раскиданных как попало материалов составить гигантский фильм, который не только мог бы отразить исторические события революции, но и показать преимущества новой советской власти.
Вот как сам Вертов описывал первые месяцы работы в кинокомитете: «Информационного отдела нет. Специальных редакторов, директоров, авторов надписей и текстов – нет. Редактирование, монтаж, тексты, отчетность, вся информационная и организационная работа, сборка размноженных копий и даже специальные афиши с программой очередного номера – все это пока на обязанности автора-руководителя». В таких условиях, при помощи около тридцати монтажниц комитета, Вертов собирал по кускам «Годовщину революции».
Важно отметить, что киножурнал «Кинонеделя» не представлял из себя ничего новаторского. Каждый выпуск содержал в себе небольшой срез событий, ряд сюжетов, редко связанных между собой. По тому же принципу работали и киножурналы дореволюционной хроники. Поэтому идея «Годовщины революции» была по тем меркам довольно амбициозной – события в ней разворачиваются последовательно и объединены одной темой. Собственно, она и становится первым полновесным монтажным фильмом в истории.
Несмотря на титанический труд над картиной, Вертов позднее не очень любил ее вспоминать, а опыт создания «Годовщины» называл пренебрежительно «успешно сданным производственным экзаменом». Конечно, лента мало похожа на последующие работы режиссера, в частности, на шедевр «Человек с киноаппаратом». С точки зрения формы, да и содержания тоже, на взгляд современного зрителя «Годовщина революции» неотличима от хроникальных лент тех лет. Однако в ней уже различимы приемы и мотивы, которые совсем скоро сделают Вертова знаменитым.
Первое впечатление, которое дарит «Годовщина революции»: это не «Октябрь» Эйзенштейна. События развиваются неспешно, непосредственных военных действий, взятий «Зимнего» и каких-то других крупнейших событий 1917 года в ней совсем нет. Самым важным, что необходимо запечатлеть в Революции, по мнению операторов, стали портреты депутатов Временного правительства и большевиков. Чиновники прилежно тратят драгоценные минуты, чтобы немного постоять перед камерой, а затем торопятся на очередное заседание с кипой бумаг под мышкой. Имена большинства из них вряд ли что-то скажут современному зрителю «Годовщины революции», однако мелькают и такие значительные фигуры, как Керенский, Троцкий, Свердлов и Ленин. Операторы стремились поймать каждое более-менее значимое государственное лицо: мало ли, кто из них попадет потом в учебники по истории. Но в чувстве юмора и иронии им не откажешь, нескольких депутатов они засняли напротив стены, на которой белым мелом нарисовано бранное слово.
На старых московских улицах стихийно собираются толпы митингующих, с удивлением озирающихся по сторонам. На лицах людей написано абсолютное непонимание, что происходит и что теперь будет. Наверное, так и выглядит История на самом деле. Интересно наблюдать за реакцией, которую вызывает киноаппарат у прохожих: кто-то смущенно улыбается, кто-то ошарашенно глядит в объектив, кто-то и вовсе не замечает, что угодил в хронику. Самый, пожалуй, необыкновенный «разрыв четвертой стены» происходит во время милой беседы Ленина и Бонч-Бруевича рядом с Царь-пушкой в Кремле. Случайный прохожий, попавший в кадр, замедляет шаг и хмуро глядит то на вождя революции, то в объектив. Кажется, будто он пришелец из другого времени.
Если же связать все эти события воедино, можно отметить, как ловко Вертов справился с агитационной задачей. Метод противопоставления «старого» и «нового», который позднее он доведет до совершенства в картинах 1920-х, проявился уже в «Годовщине революции». Это хорошо заметно в финале фильма, когда на экране возникают последствия Гражданской войны: обожженные трупы, руины, нищета и голод. Вертов ловко дает понять, что всему виной царский режим и его негодяи-сторонники, которые мешают строить справедливое и прекрасное будущее для всех. Вслед за печальными кадрами режиссер переходит к изображению светлой жизни рождающегося советского строя: коммунистический клуб, в котором дети и взрослые учатся читать и писать с благословения товарища Троцкого, улыбчивые женщины, засеивающие поля, чтобы накормить страну. После стихийного хаоса революций и войн идиллические пейзажи «нового мира» поистине выглядят «хэппи эндом».
Впрочем, вся тенденциозность и плакатная риторика «Годовщины революции» сейчас вызывает только умиление. Важно другое. Этот слепок истории удивительным образом позволяет хотя бы косвенно почувствовать сопричастность к событиям прошлого столетия, изменившим мир. Фильм очень точно дает понять, что такое Революция – это бесконечные похороны и стояние на холоде.
